Кейс от Гарвардской школы бизнеса "Anthony Starks"

Гэри Пизано

Вики Сато

Энтони Старкс из InSiL Therapeutics

Был прекрасный сентябрьский вечер в Маунтин-Вью, штат Калифорния, когда Брюс Уэйн наконец покинул свой офис. Однако очень энергичный генеральный директор InSiL Therapeutics был нехарактерно уставшим. Он только что провел последние два часа в неприятной дискуссии с главным научным сотрудником InSiL, Энтони Старксом. Смелая цель InSilL состояла в том, чтобы сократить время и затраты на открытие традиционных лекарств на 75%, заменив дорогостоящие и трудоемкие лабораторные испытания компьютерным моделированием. Платформа компании объединила глубокие знания в области машинного обучения и искусственного интеллекта с молекулярной биологией и физиологией. Уэйн объяснил: "Если вы посмотрите на то, как сегодня проектируются автомобили или полупроводники, они полагаются почти исключительно на компьютерное моделирование. Они строят и тестируют очень мало физических прототипов. Это было наше видение в «InSiL». Старкс был нанят за три года до того, как возглавил эту работу.

По многим свидетельствам, Старкс был невероятно успешным. Старкс собрал превосходную команду специалистов по обработке данных, экспертов по машинному обучению, инженеров-программистов, биологов и химиков и ему удалось заставить эти разрозненные группы сотрудничать. Платформа набирала форму и уже создала ряд потенциальных соединений, готовых для клинических испытаний на людях.

Тем не менее, Уэйну становилось все труднее работать со Старксом: "Когда я нанял Энтони, он предупредил меня, что им "нельзя управлять". Он сказал, что всегда будет идти туда, куда приведет его наука, а не слушать "бизнесменов". На самом деле я не возражал против этой философии, несмотря на то, что я являюсь классическим типом бизнесмена. Я всегда считал, что такие компании, как наша, должны руководствоваться наукой. Но проблема в том, что Энтони доводит это до новых крайностей. Он, кажется, совершенно невосприимчив к любым указаниям, ни от меня, ни даже от совета директоров. Что бы мы ни говорили, он просто продвигается вперед в том направлении, в котором, по его мнению, мы должны идти." Напряжение между Старксом и советом росло в течение некоторого времени, но, похоже, достигло критической точки. Всего за несколько дней до этого Старкс отправил электронное письмо совету директоров, обвинив нескольких директоров, включая двух потенциальных будущих лауреатов Нобелевской премии, в отсутствии необходимого понимания разработки лекарств, чтобы быть "полезным для всех".  Уэйн прокомментировал: "Я думал, что видел все это, но это была новая территория. С тех пор я занимаюсь контролем повреждений. Но ясно, что такое поведение начинает отвлекать.

Уэйн обдумал свои варианты. Очевидный вариант - уволить Старкса не появлялся даже перед членами совета директоров, на которых он направил свой гнев. Уэйн отметил: "Что бы вы ни говорили об Энтони, но абсолютно никто не понимает нашу науку так хорошо, как он. В этом смысле он незаменим. И научно-исследовательское сообщество в компании глубоко лояльно к нему. Я не уверен, что произойдет, если он уйдет или мы его уволим.” Противоположная крайность, статус-кво, однако, также казалась несостоятельной. Компания столкнулась с рядом очень сложных стратегических решений и возможностей для партнерства, и ей нужен был генеральный директор, который был бы согласован с более широким направлением деятельности компании. Уэйн прокомментировал:

"Я перепробовал все-объяснения, крики, мольбы, для того чтобы попытаться донести до Энтони, чтобы он понял, куда мы направляемся и почему нам нужно идти этим путем. Ничего не сработало. Знаете, когда я двадцать лет назад получил степень магистра в HBS, я помню множество примеров лидерства, описывающих проблемы управления трудными личностями. Когда дело доходит до сложных задач, ни один из этих людей даже отдаленно не находится в той же лиге, что и Энтони Старкс.

История компании

Компания InSiL Therpeutics была основана в 2008 году с целью преобразования исследований и разработок лекарственных средств с помощью применения искусственного интеллекта и компьютерного моделирования. На протяжении более десяти лет велись дискуссии и предпринимались попытки привнести цифровизацию в открытие лекарств. Открытие лекарств "In silico" стало горячей темой в начале 2000-х годов. Тем не менее, в то время как цифровые подходы находят свой путь в исследованиях и разработках лекарств, прогресс был медленным из-за технических и научных препятствий. В 2008 году Диана Принс, профессор компьютерных наук в Стэнфордском университете, и Робин Дрейк, нефролог из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, объявили, что они разработали моделирование почечной системы человека. Эта работа финансировалась НАСА для изучения того, как длительные периоды невесомости могут повлиять на кровяное давление и почки астронавтов. Принс объяснила: "Мы с Робином работали над биологией "In silico"  в течение многих лет. Но в течение долгого времени нам не хватало биологических данных и алгоритмов для анализа этих данных. Все это начало меняться в начале 2000-х годов. У нас появились тонны геномных данных, и достижения в области компьютерных наук - и особенно машинного обучения - позволили создавать и развивать модели различных процессов заболевания.
Через общего друга Принс познакомилась с венчурным капиталистом Мэттом Мердоком, партнером-основателем Canyon Ventures. Мердок был хорошо известен даже среди венчурных капиталистов тем, что участвовал в рискованных предприятиях. Мердок, сам доктор философии по математике из Калифорнийского технологического института, прокомментировал:

"Я был действительно заинтригован потенциалом использования моделирования для открытия лекарств, и я увидел в работе Дианы и Робина семена того, чтобы это произошло. Ни Диана, ни Робин не хотели открывать свою собственную фирму, но они действительно хотели, чтобы их работа имела реальное влияние, поэтому мы решили начать в InSiL Therapeutics. Именно такую эпатажную концепцию мы любим финансировать в Canyon.

Компания была основана в скрытом режиме 2 июня 2008 года с финансированием в размере 25 миллионов долларов США.
от Canyon. Дополнительное финансирование также обеспечивалось контрактами с Министерством обороны и НАСА. В течение первых трех лет жизни компании небольшая команда ученых, включая Диану и Дрейка, работала над созданием более надежной модели, когда Мердок взял на себя роль исполняющего обязанности генерального директора. Он прокомментировал:

"Цель состояла в том, чтобы разработать широкую платформу, а не что-то, что можно было бы применить только к заболеваниям почек. Поэтому первое, что нам нужно было сделать, - это установить, действительно ли методы Принс-Дрейка можно было бы расширить. Мы сотрудничали с различными другими научными сотрудниками, чтобы выяснить это. Видение состояло в том, чтобы создать такой вид автоматизированного проектирования, который вы видите в автомобильной или авиационной промышленности - ученые, сидящие за рабочим столом, работают с моделируемыми молекулами против моделируемой биологии и получают хорошие прогнозы того, что произойдет в человеческом теле.
К началу 2011 года Мердок почувствовал, что был достигнут достаточный прогресс, чтобы доказать осуществимость.
Для модулей моделирования лекарственных средств был разработан ряд запатентованных алгоритмов машинного обучения, а также были построены предварительные модели для сердечно-сосудистых, метаболических заболеваний и заболеваний почек. Мердок прокомментировал: "Мы чувствовали себя довольно хорошо из-за того, что мы достигли, и на самом деле мы сделали это относительно недорого. Но перед нами стояла тонна работы. Пришло время превратить это в настоящую компанию.

В том году, компания привлекла дополнительное финансирование в 125 миллионов долларов из Canyon и двух корпоративных инвесторов - Глобал Фарма, крупной фармацевтической компании (45 миллионов долларов) и Зумер, крупная компания в области информационных технологий (35 миллионов долларов), оба из которых были заинтересованы в изучении цифровой биологии, InSiL нанял генерального директора на полный рабочий день и переехал в офис в Маунтин-Вью.

Организация относительно быстро выросла с 10 штатных сотрудников до более чем 60. Подавляющее большинство этих новых сотрудников были учеными с опытом работы в области компьютерных наук, разработки программного обеспечения, прикладной биологии, клеточной и молекулярной биологии, и химической биологии.

Первые Дни

Первой крупным целевым этапом компании стало построить компьютерную модель для создания основных соединений на основе огромного (и постоянно растущего) массива геномных и других биологических данных. Хотя некоторые из этих данных были общедоступны, ценные собственные данные были предоставлены ее корпоративным партнером
Global Pharma. Один из первых сотрудников компании, ученый-компьютерщик Така Акинори, объяснил: "Святой Грааль состоит в том, чтобы построить систему, в которой любой тип биологических данных поступает в один конец, а набор хороших лекарственных подборок выходит с другого. Мы были и остаемся далеки от этого. Мы должны были начать с выбора некоторых областей заболевания для начала. Первоначально мы сосредоточились на сердечно-сосудистых, метаболических и почечных заболеваниях. Мы
сделали это отчасти потому, что у нас был некоторый предыдущий опыт, а отчасти потому, что наш корпоративный партнер действительно интересовался сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Разработка даже предварительных моделей оказалась гораздо сложнее, чем предполагалось. Акинори объяснил: "Здесь вы вникаете в реальные детали разработки программного обеспечения, разработки алгоритмов и управления базами данных, а также в тысячи нюансов самой биологии. Люди понимают, как трудно может быть просто запустить что-то подобное, не говоря уже о том, чтобы выдавить полезную информацию. "Однако проблема усугублялась организационными проблемами. Разработка такой платформы в silico является междисциплинарной задачей, требующей тщательной координации и сотрудничества ученых из широкого спектра дисциплин. К сожалению, на раннем этапе возникла культура, которая привела к балканизации различных дисциплин. Акинори описал окружающую обстановку.
"У нас была странная ситуация, когда у вас была, с одной стороны, группа людей, в большей степени имеющие образование по компьютерным наукам и разработке программного обеспечения. Многие из этих людей работали в Google и Facebook. Очень умные, но они ничего не знали о биологии или открытии лекарств. Затем у вас была еще одна группа людей, докторов наук из биологических наук и докторов медицины, которые занимались биотехнологиями. Тоже очень умные, но они ничего не знали ни о программном обеспечении, ни о компьютерных науках. Никто не говорил на одном языке. Было много конфликтов, когда каждая группа начала обвинять другую в отсутствии прогресса. Эта ситуации еще больше ухудшилась из за отсутствия надлежащего руководства.

Компания сменила генерального директора, и был нанят другой, но он продержался всего 8 месяцев, прежде чем Мердок понял, что дела не улучшаются. Он уволил генерального директора и нанял Брюса Уэйна в качестве генерального директора в апреле 2013. – «Я знал Брюса несколько лет. У него была отличная репутация. Очень опытный
руководитель в области биотехнологий. Он построил одну компанию практически с нуля и утвердил ее».

Он окончил Гарвардский MBA (1988), в то время к работал в Goldman Sachs в их медицинской практике. Затем он присоединился к крупной биотехнологической компании, где стал руководителем отдела развития бизнеса. В 2000 году он стал Генеральным директором небольшой биотехнологической компании, которая была приобретена в 2005 году крупной фармацевтической компанией.

Затем Уэйн основал собственную биотехнологическую фирму, специализирующуюся на диабете. В конце концов эта фирма была продана со значительной премией крупной японской фармацевтической компании в 2012 году.

Уэйн стартовал 15 апреля 2013 года. Он прокомментировал свои первые впечатления:

"Технически, в этом месте было огромное количество талантов. Я был действительно впечатлен.

Однако с организационной точки зрения все было в полном беспорядке. Было несколько технических руководителей различных функций, но ни одного общего научного руководителя. Нам нужен был главный научный сотрудник, который мог бы собрать воедино все детали. Мы изобретали совершенно новый процесс открытия лекарств - не было никакого сценария. Нам нужен был кто-то, кто мог бы написать сценарий и
поставить пьесу. Но кто бы это мог быть? Никто в отрасли не делал ничего подобного раньше. Это была не компьютерная наука, это не было открытием лекарств - это было и то, и другое.

В поисках Энтони Старкса.

Уэйн потратил несколько месяцев на встречи с людьми и рабочие контакты, чтобы попытаться выяснить, кто может быть хорошим генеральным директором для борющейся компании. В начале этого процесса он столкнулся с Энтони Старксом.

У Старкса было обычное прошлое. После окончания математического факультета Оксфордского университета в 1983 году он защитил докторскую диссертацию в Стэнфорде по информатике. После получения степени доктора философии (1988) он отклонил выгодное предложение от Microsoft, чтобы получить степень доктора философии в UCSF. Старкс с улыбкой вспоминал: "После того, как я получил степень доктора философии, я искал новый вызов. Я не хотел быть профессором, и я не мог представить себя работающим над программным обеспечением для ПК. Мои мама и папа были врачами, так что я подумал, какого черта, почему бы не пойти в медицинскую школу и, наконец, сделать так, чтобы мои родители гордились мной. "После окончания докторской степени в Калифорнийском университете и ординатуры по онкологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе Старкс в 1994 году устроился на работу в Genentech, где он преуспел в интенсивной научной культуре. В 1999 году он покинул Genentech, чтобы возглавить разработку молодой онкологической компании.

Там он возглавил разработку первого одобренного препарата компании.
Компания была приобретена в 2006 году за значительную премию, и долевые акции Старкс были оценены на сумму 30 миллионов долларов. Затем он основал онкологическую компанию и стал ее генеральным директором, который преуспел в разработке портфеля кандидатов на клинические стадии. Компания была приобретена в конце 2012 года за 3,2 миллиарда долларов, в результате чего капитал основателей Старкса составил около 575 миллионов долларов.

"На том этапе я думал, что уйду на пенсию. Я купил хорошую лодку и отвез свою семью в Новую Зеландию, где я родился, - на очень длительный отпуск.

Уэйн понял, что на бумаге у Старкса был идеальный фон для InSiL. Уэйн прокомментировал:

"Чем больше я узнавал об этом человеке, тем больше понимал, что мне абсолютно необходимо, чтобы он был генеральным директором InSiL. Старкс одновременно и компьютерщик, и врач. Он занимался исследованиями и клиническими разработками, и у него был опыт руководства. Он знал свое место в отрасли. Все, с кем я разговаривал, говорили, что Старкс - один из самых умных людей на земле, и он любит огромные проблемы.

Большая проблема заключалась в том, как привлечь Старка. После неоднократных попыток он, наконец, связался со Старксом по телефону (Старкс в то время плавал у берегов Фиджи) и дал ему быстрый ответ. - Старкс любезно поблагодарил меня, я действительно польщен, но сейчас я на пенсии. Я хочу сосредоточиться на том, чтобы проводить время со своей семьей и заниматься благотворительностью", - отметил Уэйн. Нельзя отрицать, что Уэйн продолжал пытаться в течение следующих двух недель, отслеживал Старкса в южной части Тихого океана. Наконец, однажды в июле 2013 года зазвонил телефон Уэйна, и он услышал новозеландский акцент Старка: "Послушай, парень, ты настоящая заноза в заднице. Но если вы настаиваете, я могу сказать вам " нет " в четверг прямо в лицо. Моя лодка будет пришвартована в Раратонге. Если вас не будет там к полудню, я буду считать, что вы не придете, и отплыву.

После 36 часов полета измученный Уэйн прибыл на Раратонгу на островах Кука. Уэйн вспоминал:

"У меня был джетлаг, и мне нужно было принять душ, но было 11:45 утра, поэтому я направился прямо в порт. Я нашел лодку Старка, и он представился, а затем сказал: "Давайте немного поплаваем. "Несмотря на то, что я не умею плавать и меня очень укачивает, я широко улыбнулся и сказал: "Ужасно!" Мы плыли и разговаривали около 6 часов. Это было очень весело и продуктивно. Несмотря на то, что он делал всю работу, он внимательно слушал и задавал четкие вопросы. Казалось, он действительно заинтересовался. Я также был впечатлен тем, как много он знал об этой сфере. Я чувствовал себя довольно хорошо. Затем, около 6 часов вечера, я сказал: эй, когда мы вернемся на Раратонг? И он сказал: "Ну что ж, это не так. Я плыву в Манихики, чтобы встретиться со своей семьей.

После того, как Уэйн и Старкс уехали (Уэйну потребовалось около 3 дней, чтобы вернуться в Сан-Франциско), они договорились поговорить через неделю. Ровно через неделю Старкс позвонил Уэйну и сказал: "Если ты все еще хочешь меня, Я хочу эту работу. Заплати мне столько, сколько сочтешь справедливым. Я делаю это не ради денег, у меня много денег, я делаю это для разработки лекарств, которые спасают жизни, и я думаю, что вы, ребята, на пути к чему-то большому.
Но я предупреждаю вас: мной нельзя управлять. Если я главный научный сотрудник, я принимаю все научные решения.

Я не хочу, чтобы какой-то тип MBA из отдела маркетинга или развития бизнеса говорил мне, что делать."

1 сентября 2013 года Энтони Старкс официально стал генеральным директором InSiL Therapeutics.

Создание платформенной компании.

Почти всем, кто встречался со Старксом в первые дни работы, было ясно, что он потратил значительное время на чтение соответствующей научной литературы и даже оттачивал свои навыки в области компьютерных наук. Один из младших ученых прокомментировал: "На нашей первой встрече было ясно, что Старкс знал все статьи, которые были написаны об использовании машинного обучения для биологического моделирования. Он знал, почему все остальные попытки провалились и почему почти сразу же Старкс начал встряхивать организацию. Он прямо дал понять, что не терпит междисциплинарной войны. Не было больше "компьютерных ученых" против "биологов." Старкс сказал на своей первой встрече: "У нас есть одна цель, здесь и сейчас: стать первой компанией, которая разработает препарат, основанный на методах in silico. Любой, кто не сосредоточен на этой цели, может уйти прямо сейчас. "В течение нескольких дней Старкс реструктурировал группу исследований и разработок вокруг основных задач, а не функциональных дисциплин. Несколько технических введений компании были прекращены.

Старкс также изложил техническое видение группы. Он объяснил:
"Проблема, когда вы делаете что-либо в silico в первый раз, заключается в том, что вы просто не знаете, насколько это хорошо. Вы должны откалиброваться по физическим методам. Автомобильные компании не просто переключились на проектирование автомобилей на компьютерах. Они продолжали создавать и тестировать физические прототипы, а затем сверяли результаты со своими моделями. И они обновляют модели. Boeing по-прежнему летает на физических испытательных самолетах, чтобы откалибровать качество своих моделей.

Это означает, что в первый раз вы на самом деле не экономите время и деньги.

Вы тратите больше. Вы должны сделать это по старинке и по-новому  сравнить результаты. С нашими возможностями машинного обучения мы можем обновлять наши модели намного быстрее, но они все еще нуждаются в проверке на реальных лабораторных данных.

Со Старксом на борту компания привлекла дополнительные инвестиции от частных инвесторов. Кроме того, Global Pharma инвестировала еще 30 миллионов долларов в обмен на варианты будущих лекарственных веществ на сердечно-сосудистые препараты. Прогресс в период с 2013 по 2015 год был, по любым меркам, замечательным. Платформа работала в двух областях заболеваний: сердечно-сосудистые и метаболические заболевания. В конце 2015 года Старкс основал еще одну группу для создания модуля для определенных типов тяжелых опухолей. Старкс объяснил: "На самом деле у нас гораздо лучшие данные о раке, так что это логичное место для создания нашей платформы.

Организационный климат также резко изменился под руководством Старка. Акинори прокомментировал:

- День и ночь по сравнению с тем, что было раньше. Здесь нет враждующих фракций. Люди очень тесно сотрудничают во всех отделах. В конце прошлой пятницы, перед праздничными выходными, у нас произошел большой сбой одной из наших симуляций. Все - биологи, химики, компьютерщики - пришли посмотреть, что они могут сделать. Старкс тоже был в центре всего этого. Он оставался со всеми до 11 вечера той ночью, пока мы не выяснили проблему.

Люди из группы исследований и разработок восхищались Старксом. Сьюзан Антонелли, генетик, которая присоединилась к компании в 2015 году, прокомментировала: "Энтони удивителен во многих аспектах. Он великолепен. Я генетик по образованию и работаю в этой области. Вы спрашиваете о нем людей с искусственным интеллектом, и они говорят то же самое, Он эрудит.

Натали Романова, которая присоединилась к компании в 2014 году в качестве компьютерного биолога, добавила: "Энтони действительно невероятно умеет выжимать максимум из своих людей, независимо от их происхождения. Он очень сильно давит на всех нас и устанавливает очень высокие стандарты, но он относится ко всем очень порядочно. Энтони приходит на техническую встречу, и он похож на бога. Люди просто поклоняются ему.

Платформа для обнаружения цифровых лекарств InSiL

Платформа обнаружения лекарств InSil попыталась имитировать - с помощью алгоритмов машинного обучения и других вычислительных методов - процесс, используемый биологами и химиками для поиска лекарств. В общем, это процесс, включающий в себя два основных этапа. Во-первых, развить детальное понимание биологии заболевания, которое включает в себя определение соответствующих биохимических путей и мишеней. Во-вторых, основываясь на этой информации, найти молекулы (химически синтезированные или моноклональные антитела), которые могли бы изменить болезнь. На момент основания InSiL процесс поиска соответствующих биологических мишеней и идентификации молекул-кандидатов, пригодных для тестирования на людях, мог занять годы, в зависимости от состояния существующих биологических ноу-хау болезни. InSiL стремился сократить это время до недель или даже дней.

Платформа InSiL была разделена на две основные подплатформы, каждая из которых соответствовала одному из основных этапов открытия лекарств, упомянутых выше: идентификация цели и соединение (препарат)
идентификация. Система идентификации целей получила название "Цифровой биолог", потому что она, по сути, пыталась выполнять с помощью компьютеров те же задачи, которые обычно выполняют армии биологов. Дженнифер Чжоу, специалист по вычислительной биологии с докторской степенью из Йеля, была назначена руководителем цифровой лаборатории.

Платформа биолога Старкса, Она описала ее следующим образом:
"Работа цифрового биолога состоит в том, чтобы идентифицировать соответствующие целевые показатели - это могут быть рецепторы на
поверхности клеток, ферменты или даже внутриклеточные показатели. Мы скармливаем ему проприетарные базы данных к которому у нас есть доступ, но Цифровой биолог также продолжает рыскать по миру в поисках любых соответствующих общедоступных данных. Он читает каждую медицинскую статью, которая выходит каждый день. Он просматривает общедоступные базы данных по геномике. Это чтение патентов. Он отслеживает веб-сайт правительства по клиническим испытаниям. Японский ученый сообщает о гене, связанном с застойной сердечной недостаточностью, и Цифровой биолог немедленно помещает эту информацию в нашу базу данных. Pfizer сообщает, что клиническое испытание фазы II пришлось прекратить из - за проблемы с токсинами, Цифровой биолог мгновенно знает, что эти данные постоянно обрабатываются нашими алгоритмами, которые сами постоянно обновляются с помощью машинного обучения. Эти анализы генерируют модели потенциальных целей, и мы проверяем эти цели - в silico - с помощью миллионов итеративных симуляций.

Целевые данные, полученные от Цифрового биолога, поступали на платформу, ответственную за генерацию показателей по лекарствам. Эта платформа называлась "Цифровой химик". Цифровой химик использовал все известные данные о структуре соединений и свойствах химической биологии, чтобы либо идентифицировать, либо создать - атом за атомом - потенциально привлекательные соединения против цели. Подобно Цифровому Биологу, Цифровой Химик постоянно просматривал литературу, Цифровой Химик был способен генерировать горстку потенциальных соединений на целевые показатели и тестировать их в silico против мишени. Цифровой химик в настоящее время был способен генерировать только низкомолекулярные (синтетические химические) соединения. На раннем этапе предпринимались усилия по расширению его возможностей до антител.

Стратегические решения в Области НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы).

К концу 2015 года управленческая команда, включая Энтони Старкса, почувствовала, что пришло время принять некоторые решения относительно будущего направления НИОКР и, в частности, распределения ресурсов на различные программы НИОКР. Базовая платформа работала, но все еще могла быть значительно улучшена.

Чжоу отметил: "С машинным обучением алгоритмы со временем улучшаются, и поэтому чем больше мы их используем, тем лучше они должны становиться. "Как команды цифровых биологов, так и команды цифровых химиков определили потенциальные улучшения, которые необходимо внести в программное обеспечение и в данные. Были также расширения, которые можно было сделать на платформе. Например, Цифровой химик может быть расширен, чтобы включить антитела, или Цифровой биолог может быть расширен, чтобы включить другие области заболеваний. По состоянию на конец 2015 года платформа обладала базовыми возможностями в области сердечно-сосудистых и метаболических заболеваний. Почечная платформа, хотя и функционировала, не считалась достаточно надежной для выдвижения клинических кандидатов. Платформа для борьбы с раком находилась в стадии разработки и еще не была введена в эксплуатацию.

У InSiL также была возможность перенести некоторые соединения в одобренные FDA(USA Food and Drug Administration - управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов) клинические испытания на людях, среди десятков соединений, идентифицированных платформой, четыре были определены как потенциально перспективные. Два соединения были для сердечно-сосудистых показаний: застойная сердечная недостаточность и легочная артериальная гипертензия. Два других были связаны с метаболическими заболеваниями: неалкогольный стеатогепатит и диабет первого типа. Два сердечно-сосудистых кандидата могут быть готовы к подаче IND (Investigational New Drug-исследуемый новый препарат) через 6 месяцев, в то время как два метаболических соединения могут быть готовы примерно через 10 месяцев.

Переход к клиническим испытаниям на людях будет считаться важной вехой для компании и, безусловно, привлечет внимание. Было также сочтено крайне важным - привлечь дополнительных инвесторов или корпоративных партнеров, с другой стороны, клинические испытания были дорогостоящими и значительно увеличили бы скорость выгорания компании. Главный финансовый директор Шерри Гудвин провела анализ, чтобы определить финансово жизнеспособные сценарии, основанные на текущих остатках денежных средств компании и скорости выгорания. Ее анализ выявил четыре финансово осуществимых варианта:

Вариант 1: Привлечь трех кандидатов к клиническим испытаниям. В этом сценарии не будет никаких ресурсов для дальнейшего улучшения платформы, кроме базового исправления ошибок и обслуживания.
Вариант 2: Приведите двух кандидатов в клинические испытания и внесите значительные обновления либо в сердечно-сосудистую платформу, либо в метаболическую платформу.
Вариант 3: Приведите одного кандидата в клинические испытания и внесите значительные обновления в сердечно-сосудистую и метаболическую платформы.
Вариант 4: Не выдвигайте кандидатов и внесите существенные улучшения в существующие платформы, продвиньте онкологическую платформу и расширьте возможности цифрового химика, включив антитела.

При любом из этих двух сценариев 2 или 3 компания может продвинуть онкологическую платформу вместо улучшения существующих метаболических и сердечно-сосудистых платформ. Гудвин прокомментировал:

"Всегда существует изрядное количество скептицизма в отношении так называемых "новых платформ", это особенно верно для in silico discovery, потому что в прошлом он был так раскручен и не смог добиться успеха. Вот почему я думаю, что важно, чтобы были клинические данные - это единственное, что убедит инвесторов и потенциальных партнеров в том, что у нас здесь есть что-то реальное, С другой стороны, нам лучше быть чертовски уверенными в том, что кандидаты, которых мы поместим в клинику, будут работать. Это просто подтвердит скептиков. Брюс Уэйн прокомментировал: "Каждая компания-платформа сталкивается с этой дилеммой. Вы переходите к этапу, когда вам нужно доказать, что платформа может генерировать клинически значимых кандидатов. В идеале вы хотите пройти, по крайней мере, второй этап проверки концептуальных исследований. Но вы также должны продолжать совершенствовать платформу. Вам действительно нужно сделать и то, и другое, но это создает огромную нагрузку на ресурсы. Я считаю, что мы должны взять 1-2 из наших лучших соединений в производство – вероятно, сердечно - сосудистые, потому что у нас там есть партнер, - а затем сосредоточиться на укреплении
сердечно-сосудистой и метаболической платформ.
У Энтони Старкса была другая точка зрения:
"На самом деле я не думаю, что мы должны что-то брать в клинику. Я не думаю, что мы готовы. У меня нет большого доверия к сердечно-сосудистым соединениям, потому что, честно говоря, я не полностью доверяю нашей сердечно-сосудистой платформе для создания надежных прогнозов клинической эффективности, проблема с сердечно-сосудистой платформой заключается в том, что она в значительной степени полагается на данные, предоставленные Global, и их данные довольно дерьмовые. Вы вводите дрянные данные в симуляцию и получаете дрянные результаты. Я говорил об этом людям из Global, но ничего не добился. Что касается метаболических заболеваний, то это область, которая действительно пугает меня с клинической точки зрения. Заболевания печени и диабет включают в себя большие, долгосрочные клинические испытания с довольно сложными регуляторными путями. Это большой риск для небольшой компании. Одна вещь, которую многие люди не ценят, заключается в том, что на данный момент мы фактически не
сообщаем платформе, за какими конкретными болезнями охотимся. Мы просто даем ему широкие терапевтические области, такие как сердечно-сосудистые, метаболические заболевания или рак. Но в этих широких областях он может свободно бродить по миру в поисках данных и находить соединения для болезней, которые он выбирает. Это означает, что нам все еще нужно много человеческих научных суждений о том, что делать и чего не делать. Мое суждение состоит в том, что это не правильные указания для нас в настоящее время по причинам, которые я только что объяснил.
На самом деле меня больше всего волнует версия платформы для онкологии. Онкология - это место, где доступны лучшие данные, есть тонна общедоступных данных. Есть банки опухолей, к которым мы можем получить доступ, чтобы получить экстраординарные генетические данные, кроме того, я разговаривал с
рядом крупных академических онкологических центров о наших возможностях. Дана Фарбер, Слоан Кеттеринг и доктор медицины Андерсон выразили большую заинтересованность в сотрудничестве с нами. Я действительно уверен, что мы сможем запустить онкологическую платформу в течение следующего года, и через год у нас будут клинические кандидаты, готовые к работе.
В январе 2016 года Совет провел специальную стратегическую сессию для решения этих вопросов. В ходе этой дискуссии стало ясно, что мнения резко разошлись как среди руководства, так и среди членов правления. Единственный консенсус, за исключением Старкса, заключался в том, что компания должна поставить по крайней мере одного кандидата на клинические испытания. Некоторые члены совета директоров, такие как Мак Маклин, бывший генеральный директор крупной биотехнологической компании, высказались за то, чтобы поместить трех кандидатов в клинику и пока воздержаться от дальнейших инвестиций в платформу. Он прокомментировал: "Учитывая риски развития, мы были бы безответственными, если бы не пошли в клинику с 3 соединениями. "Уэйн и Гудвин предпочли пойти в клинику с двумя, но разошлись во мнениях о том, должны ли оба быть сердечно-сосудистыми или они должны делать одно
из сердечно-сосудистых и одно из метаболических. Ларри Маколифф, директор-представитель Global Фарма, естественно, отдавала предпочтение сердечно-сосудистым соединениям. Он также напомнил Совету, что его компания вложила в InSiL из-за своих интересов со стороны сердечно-сосудистой области, и что по соглашению с InSiL, это может либо спровоцировать инвестирование в размере 100 миллионов долларов на успешное исследование фазы II, или расторгнуть отношения в 2019 году если не будет достигнуто никакого прогресса в отношении этого важного веха. На протяжении всего обсуждения Старкс оставался непреклонным в том, что он еще не готов взять на себя какие-либо обязательства по клинике. Когда он сказал, что не полностью доверяет предсказательной силе сердечно -сосудистой программы, соучредитель Диана Принс (которая сидела в Совете директоров) чуть не упала из своего кресла:

«-Энтони, извини, но это сбивает с толку и даже немного тревожит. За последние два года вы сообщили о большом прогрессе платформы, включая и сердечно-сосудистый модуль. Теперь вы говорите, что это мусор. Извините, я чувствую себя растерянной».

Старкс ответил: "Я согласен с тем, что говорят мне данные. Вот как делается наука.  Прежде чем Принс успела ответить, председатель правления Мэтт Мердок решил, что пришло время "остыть".

Было уже после 5 часов вечера, и все были уставшими и раздраженными, он призвал правление собраться через 3 недели, чтобы пересмотреть этот вопрос. Он заключил:

"Нам не нужно решать это сегодня, поэтому давайте проведем следующие несколько недель, собирая некоторые данные, размышляя и обдумывая варианты. Я не думаю, что здесь есть простой правильный ответ. Есть некоторые компромиссы и риски. Мы просто должны жить с этим. В марте 2016 года Правление вновь собралось. Старкс снова нажал на кнопку обзора, но затем стало довольно тихо.

Анита Хан, которая представляла другую венчурную компанию, инвестировавшую в InSiL: "Когда Энтони замолчал, я забеспокоилась. Мне больше нравится, когда он говорит всем, что они идиоты. По крайней мере, тогда я чувствовала, что он был в оцепинении.
К концу мартовской встречи совет директоров должн принять решение о пути вперед.

Компания выделит ресурсы, чтобы к концу 2016 года провести клинические испытания на людях одного сердечно-сосудистого соединения и одного метаболического соединения. Ресурсы будут инвестированы в модернизацию метаболическая платформа. Компания найдет партнера для финансирования разработки
платформы для борьбы с раком.

Гудвин прокомментировал:

"Было наиболее разумно иметь партнера по раку по нескольким причинам. Во-первых, было много фармацевтических компаний, отчаянно нуждающихся в раковых активах. Они платили тонну. Во-вторых, это та область, где нам действительно не хватало данных, чтобы заставить модели работать. Нам нужен был партнер не только из-за денег, но и потому, что у них были данные. Мы не прекращали работу по борьбе с раком. На самом деле мы собирались придать ему больший импульс. Но я думаю, что Энтони видел это не так.

Прогресс в течение 2016 года

На своих еженедельных встречах со Старком в течение оставшейся части 2016 года Уэйн все больше
разочаровывался тем, что видел и слышал. В сущности, в то время как Старкс согласился с планом правления, реальность выглядела совершенно иначе. Ресурсы все еще сильно текли в рак, а метаболические и сердечно-сосудистые программы немного отставали, В апреле 2016 года Уэйн получил яростный звонок от Ларри Маколиффа из Global Pharma
"Послушай, Брюс, я только что разговаривал по телефону с Джерри Сингером, который возглавляет нашу группу по сердечно-сосудистой системе в R&D. Сегодня у нас была наша очередная ежеквартальная встреча с вашими ребятами, чтобы обсудить состояние сердечно-сосудистых программ. Джерри сказал, что он терпит дерьмо Старка уже два года, но сегодня он зашел слишком далеко. После того, как Сингер усомнился в некоторых представленных данных, Старкс сказал: "Извините, все это, должно быть, очень запутанно для вас, так как вы явно никогда не изучали химию на первом курсе. - Джерри хороший парень и очень уравновешенный.

Такого рода издевательства приравненные к средней школе недопустимы. Тебе нужно усадить Старкса и сказать ему, чтобы он повзрослел. Я не позволю, чтобы над моими людьми так издевались.

Уэйн пошел поговорить об этом со Старком, и Старкс признался, что был "немного прямолинеен". Но возразил:

"Люди и Global-фарма старой школы. Для них все это - вуду. Они этого не понимают". Уэйн последовал за несколькими другими, которые были там, и хотя они сказали, что Старкс, вероятно, мог бы справиться с этим более дипломатично, это был, по словам одного участника, "действительно тупой вопрос

- спросил Сингер Уэйн также знал, что Шерри Гудвин все больше расстраивается из-за Старкса. Она неоднократно пыталась организовать встречу с потенциальными корпоративными партнерами, которые были очень заинтересованы в пространстве рака, но Старкс, казалось, никогда не был доступен, или, когда он услышал, кем были партнеры, сказал, что никогда не будет общаться с "такими идиотами. "Гудвин сказала, что с партнерами, которых предложил Старкс, связались, но, похоже, они не заинтересованы в работе с InSiL. Когда Гудвин упомянулf об этом ему, Старкс ответил:

"Шерри, не вини меня, если ты не сможешь найти подходящих партнеров, чтобы поговорить с нами.

Гудвин прокомментировал:

"Позвольте мне начать с того, что на личном уровне мне действительно нравится Энтони Старкс. На самом деле он
действительно великий человек. Он мотивирован делать хорошие вещи. Вне работы он кажется очень уравновешенным и добрым человеком. Но в профессиональном плане он полный придурок.

Он совершенно невосприимчив к чужим взглядам и мнениям, это его путь или нет. Он думает, что он самый умный человек в комнате, и, кажется, ему нравится показывать это всем.

В сентябре 2016 года ситуация ухудшилась до новых минимумов, когда Старкс написал электронное письмо всему Совету директоров, в котором выразил свою "серьезную озабоченность" их способностью управлять компанией. Он поставил под сомнение компетентность нескольких директоров для работы в совете директоров, в том числе Дианы Принс и Робин Дрейк.

Диана Принс размышляла о своих чувствах после письма, в котором Старкс усомнился в ее компетентности
работать в совете директоров. Принc улыбнулась:

"Меня это беспокоило? Ну конечно, но давай же. Мне 55 лет. Я слышала и похуже.

На самом деле мне нравится Энтони. Мне нравится, что он совершенно прозрачен, вам никогда не нужно было догадываться, о чем думает Энтони! Я не хочу, чтобы он уходил. Этой компании нужны его технические
навыки и его драйв. Но я не согласна с тем, в каком направлении он хочет нас вести. Но что еще хуже, я не думаю, что у него есть необходимая зрелость лидера. Я надеюсь, что он сможет развить эту зрелость, потому что если он не сможет, то трудно представить, что он долго будет частью компании.

Уэйн тоже был расстроен. Он несколько раз говорил Старку о своем отношении и необходимости прислушиваться к мнению других. Уэйн попытался внушить Старку необходимость того, чтобы все члены исполнительной команды и совета директоров работали вместе. - ответил Старкс:

- Послушай, Брюс. Я понял. Но ты знал, что получишь, когда нанимал меня. Я говорил тебе. Я одержим. Когда я хочу чего-то достичь, именно на этом я сосредотачиваюсь. Я никому не позволю встать у меня на пути. Я работаю 7 дней в неделю по 16 часов в день, чтобы добиться успеха, и я знаю, что смогу. Но я не могу этого сделать, если мне нужно управлять советом директоров или управлять эго других людей. Это твоя работа. Моя задача-сделать науку. Если вы хотите уволить меня, это нормально. Я понимаю. Никаких обид. Это твой выбор.

Приложение 1

Электронное письмо от Энтони Старкса Совету директоров.
2016 Сентябрь 16 (5:33) от: Энтони Старкса для: Мэтта Мердока, Брюса Уэйна, Шерри Гудвин, Дианы Принс, Робина Дрейка, Ларри Маколиффа, Мака Маклин, Анита Хан

Я пишу, чтобы выразить свое разочарование в связи с нашими обсуждениями в течение последних нескольких месяцев, касающимися направления исследований и разработок. Я не собираюсь никого оскорблять этим письмом, но я чувствую, что нам нужно честно обсудить, как компания принимает научные решения. Как генеральный директор, я несу полную ответственность за эти решения. Я хочу вести продуктивный диалог с Правлением о науке. Однако, честно говоря, я не думаю, что наш нынешний Совет способен внести продуктивный вклад в эти дискуссии
Робин Дрейк и Диана Принс-великие ученые. Я думаю, что они оба должны получить Нобелевскую премию за свою научную работу. Но ни один из них на самом деле не понимает реалий и сложностей открытия и разработки лекарств. Я считаю, что нам нужны ученые в Совете директоров, которые имеют большой опыт в области открытия и разработки клинических препаратов. Мы не должны иметь ученых в нашем совете директоров.
Ларри Маколифф входит в наш Совет директоров, потому что Global является крупным инвестором в InSiL, но отсутствие у него научного
опыта является препятствием для наших дискуссий, я также считаю, что он конфликтует из-за своей роли в Global и должен взять самоотвод во время наших обсуждений портфеля исследований и разработок.

Мак Маклин не привносит в Совет Директоров никакой полезной перспективы. Он специалист по маркетингу с довольно традиционным фармацевтическим образованием. Он управлял крупной компанией и плохо понимает, каково это-строить предпринимательскую компанию.
Я бы предложил добавить 5 новых членов совета директоров, имеющих соответствующий отраслевой опыт. Нам нужны директора, которые понимают в коммерческом открытии лекарств и коммерческом применении искусственного интеллекта. Многие из этих людей живут прямо здесь, в районе залива.

Я надеюсь, что мое предложение может быть принято для обсуждения на одном из будущих заседаний совета директоров.